Posted in Общество

Вик­тор Аксю­чиц: Акция устра­ше­ния. Рас­стрел пар­ла­мен­та. Октябрь 1993 года

Автор:  Дата Публикации: 10.11.2016 Комментарии: Напишите комментарий
Уси­лия по ско­ро­теч­но­му созда­нию соци­аль­но-поли­ти­че­ской опо­ры режи­ма ока­за­лись мало­эф­фек­тив­ны­ми, поэто­му стра­на втя­ги­ва­ет­ся в оче­ред­ной рево­лю­ци­он­ный пери­од – «кон­сти­ту­ци­он­ной рефор­мы». Сверх­за­да­ча рас­стре­ла пар­ла­мен­та Рос­сии в октяб­ре 1993 года – раз­гро­мить оппо­зи­цию и при­дать вид закон­но­сти сло­жив­ше­му­ся режи­му: навя­зан­ная Кон­сти­ту­ция 1993 года наде­ля­ла «гаран­та демо­кра­тии» неогра­ни­чен­ны­ми пол­но­мо­чи­я­ми для защи­ты пра­вя­ще­го слоя.
Тра­ги­че­ские собы­тия октяб­ря 1993 года мно­гим омы­ли взор. Перед рас­стре­лом 4 октяб­ря десят­ки депу­та­тов кре­стил в оса­ждён­ном Доме Сове­тов про­то­и­е­рей Алек­сей Зло­бин, – он был сек­ре­та­рём коми­те­та Вер­хов­но­го Сове­та по сво­бо­де сове­сти. Вре­мя спо­соб­ству­ет осо­зна­нию собы­тий – на рас­сто­я­нии зату­ха­ют стра­сти. Кто-то оду­мал­ся, когда обна­жи­лось сокры­тое. Годов­щи­на тра­ге­дии обя­зы­ва­ет к её объ­ек­тив­но­му осмыслению.
Преж­де все­го, о при­чи­нах пере­во­ро­та. Его сто­рон­ни­ки до сих пор утвер­жда­ют, что народ­ные депу­та­ты РФ были избра­ны при ком­му­ни­сти­че­ском Совет­ском Сою­зе, поэто­му их дея­тель­ность в неза­ви­си­мой Рос­сии была по суще­ству не закон­на и они под­ле­жа­ли роспус­ку. На это мож­но ука­зать, что и Ель­цин тоже был избран пре­зи­ден­том рес­пуб­ли­ки в соста­ве СССР, а не как пре­зи­дент неза­ви­си­мой стра­ны. Далее всё вре­мя гово­рит­ся, что рос­сий­ский пар­ла­мент мешал рефор­мам пре­зи­ден­та. В то вре­мя как, напро­тив, Съезд избрал Ель­ци­на Пред­се­да­те­лем Вер­хов­но­го Сове­та, выве­дя его из поли­ти­че­ско­го небы­тия. Затем Съезд при­нял закон о вве­де­нии поста пре­зи­ден­та и выдви­нул Ель­ци­на кан­ди­да­том в пре­зи­ден­ты. После чего пар­ла­мент предо­ста­вил пре­зи­ден­ту чрез­вы­чай­ные пол­но­мо­чия для про­ве­де­ния реформ. То есть, Ель­цин как поли­ти­че­ский лидер состо­ял­ся толь­ко бла­го­да­ря под­держ­ке пар­ла­мен­та и полу­чил карт-бланш для бла­го­твор­ных пре­об­ра­зо­ва­ний. Толь­ко после того, как пре­зи­дент исполь­зо­вал свои чрез­вы­чай­ные пол­но­мо­чи­я­ми не во бла­го стра­ны: раз­ру­шил Союз­ное госу­дар­ство и раз­ва­лил эко­но­ми­ку, обез­до­лил боль­шин­ство жите­лей ради­каль­ны­ми рефор­ма­ми, – пар­ла­мент­ское боль­шин­ство вынуж­де­но было уйти в оппо­зи­цию «рефор­мам». Имен­но крах реформ выну­дил ель­цин­ский режим пой­ти на сило­вой пере­во­рот, что­бы уни­что­жить мощ­ную оппо­зи­цию в лице выс­ше­го орга­на госу­дар­ствен­ной вла­сти стра­ны (како­вым был Съезд народ­ных депу­та­тов), добить­ся без­на­ка­зан­но­сти и навя­зать стране жёст­ко авто­ри­тар­ный режим, защи­ща­ю­щий новый пра­вя­щий слой и ком­пра­дор­ский номекла­тур­но-оли­гар­хи­че­кий капитализм.
Вспо­ми­на­ют­ся эпи­зо­ды в оса­ждён­ном Доме Сове­тов после ука­за № 1400 21 сен­тяб­ря 1993 года. На пер­вом засе­да­нии разо­гнан­но­го Ель­ци­ным Съез­да по элек­трон­ной систе­ме выпа­ло высту­пать одним из пер­вых. Я при­звал депу­та­тов исхо­дить из реаль­ных фак­тов: пре­зи­дент, без­услов­но, явля­ет­ся узур­па­то­ром и совер­шил госу­дар­ствен­ный пере­во­рот, но он, в отли­чие от Вер­хов­но­го Сове­та обла­да­ет рыча­га­ми вла­сти. Поэто­му Съезд дол­жен отка­зать­ся от обли­чи­тель­ных без­дей­ствен­ных декла­ра­ций и уто­пи­че­ских при­зы­вов, а при­ни­мать реше­ния, кото­рые спо­соб­ны реаль­но оста­но­вить без­за­ко­ние. В этом смыс­ле я озву­чил пред­ва­ри­тель­но раз­мно­жен­ный на нашей поли­гра­фи­че­ской тех­ни­ке РХДД, неза­дол­го до это­го заве­зен­ной в зда­ние Вер­хов­но­го Сове­та, про­ект поста­нов­ле­ния Съез­да. В нём пред­ла­га­лась чрез­вы­чай­ная кон­цеп­ция выхо­да из чрез­вы­чай­ной ситу­а­ции. В пер­вом пунк­те пред­ла­га­лось назна­чить сро­ки одно­вре­мен­ных досроч­ных выбо­ров пре­зи­ден­та и народ­ных депу­та­тов. Во вто­ром – всту­пить в пере­го­во­ры с пре­зи­дент­ской сто­ро­ной для раз­ра­бот­ки пра­во­вых основ досроч­ных выбо­ров. В тре­тьем – в слу­чае отка­за пре­зи­ден­та пой­ти на закон­ные досроч­ные выбо­ры ква­ли­фи­ци­ро­вать его дей­ствия как госу­дар­ствен­ный пере­во­рот, что явля­ет­ся тяг­чай­шим пре­ступ­ле­ни­ем. В ито­ге пред­пи­сы­ва­лось всем сило­вым струк­ту­рам стра­ны при­сту­пить к задер­жа­нию участ­ни­ков пере­во­ро­та. Я пытал­ся сфор­му­ли­ро­вать реаль­ную кон­цеп­цию выхо­да из кри­зи­са – задать поле меж­ду аль­тер­на­ти­ва­ми: пре­зи­дент­ским заго­вор­щи­кам пред­ла­га­лось мир­ное раз­ре­ше­ние кон­флик­та, отка­зом от это­го они обна­жа­ли свои узур­па­тор­ские моти­вы и пото­му на закон­ных осно­ва­ни­ях под­ле­жа­ли аре­сту. В ответ со всех сто­рон, в том чис­ле и от сво­их кол­лег пат­ри­о­тов-госу­дар­ствен­ни­ков я услы­шал обви­не­ния в том, что пред­ла­гаю всту­пать в пере­го­во­ры с узур­па­то­ра­ми, кото­рые нахо­дят­ся вне зако­на. То есть услы­шал оче­вид­ные, но поли­ти­че­ски бес­по­мощ­ные декла­ра­ции поли­ти­ков, при­зван­ных к спа­се­нию стра­ны. Высту­пая затем каж­дый день, мне с помо­щью Оле­га Румян­це­ва уда­лось убе­дить Съезд при­нять-таки реше­ние о досроч­ных одно­вре­мен­ных выбо­рах, но сде­ла­но это было уже после сило­вой и инфор­ма­ци­он­ной бло­ка­ды Дома Сове­тов, отче­го за пре­де­ла­ми колю­чей про­во­ло­ки никто об этом реше­нии узнать не мог.
Через несколь­ко дней после пере­во­ро­та руко­вод­ство Вер­хов­но­го Сове­та пору­чи­ло мне про­ве­сти пере­го­во­ры с пред­се­да­те­лем Цен­траль­но­го бан­ка Вик­то­ром Гера­щен­ко о том, что­бы банк пере­чис­лил Вер­хов­но­му Сове­ту при­чи­та­ю­щи­е­ся ему финан­со­вые сред­ства, без кото­рых невоз­мож­на нор­маль­ная жиз­не­де­я­тель­ность выс­ше­го орга­на госу­дар­ствен­ной вла­сти. Вик­тор Вла­ди­ми­ро­вич вышел из сво­е­го каби­не­та на лест­нич­ную клет­ку и ска­зал при­мер­но сле­ду­ю­щее: если меня сни­мут, это не нуж­но и вам, толь­ко оста­ва­ясь здесь, я смо­гу как-то под­дер­жи­вать вас, поэто­му я могу сроч­но пере­чис­лить отпуск­ные депу­та­тов и сотруд­ни­ков Вер­хов­но­го Сове­та, – это тоже при­лич­ные сред­ства. На том и поре­ши­ли. Но и за этот совер­шен­но закон­ный шаг «демо­кра­ти­че­ские» СМИ обви­ни­ли пред­се­да­те­ля ЦБ в предательстве.
До сих пор слыш­ны сло­ва о попыт­ке ком­му­но-фашист­ско­го­пе­ре­во­ро­та, хотя об этом уже не при­лич­но гово­рить. При­мер­но 25 сен­тяб­ря 1993 года ко мне в Доме Сове­тов обра­тил­ся зна­ко­мый аме­ри­кан­ский теле­жур­на­лист: как вы – демо­крат по убеж­де­ни­ям – мог­ли ока­зать­ся сре­ди экс­тре­ми­стов и фаши­стов? Я спро­сил, где он видит тако­вых. Жур­на­лист пока­зал на пло­щадь перед Домом Сове­тов. Мне при­шлось ука­зать на оче­вид­ные фак­ты. Все­гда и вез­де поли­ти­че­ские пере­во­ро­ты сопро­вож­да­ют­ся выплес­ком на ули­цы экс­тре­миз­ма. С той лишь раз­ни­цей, что у нас не бьют вит­рин, не жгут авто­мо­би­ли, не изби­ва­ют мили­цию, что, в обсто­я­тель­ствах гораз­до менее ради­каль­ных, улич­ная тол­па дела­ет все­гда в «доб­ро­по­ря­доч­ной» Аме­ри­ке и Евро­пе. И сего­дня нуж­но при­знать объ­ек­тив­ное: вплоть до 3 октяб­ря при пото­ках лжи в сред­ствах инфор­ма­ции, пол­ной бло­ка­де с колю­чей про­во­ло­кой (даже маши­ны ско­рой помо­щи не про­пус­ка­лись), отклю­че­нии всех средств жиз­не­обес­пе­че­ния – в тече­ние двух­не­дель­ной эска­ла­ции наси­лия тыся­чи защит­ни­ков Дома Сове­тов вели себя неви­дан­но сдер­жан­но. Далее я попро­сил жур­на­ли­ста ука­зать мне хотя бы на одно­го депу­та­та-экс­тре­ми­ста или фаши­ста. Или, хотя бы на одно экс­тре­мист­ское фашист­ву­ю­щее выступ­ле­ние депу­та­тов, или тако­го рода поста­нов­ле­ние рос­сий­ско­го пар­ла­мен­та. Ниче­го подоб­но­го аме­ри­кан­ский жур­на­лист при­ве­сти не мог, ибо депу­та­ты в той ситу­а­ции про­яви­ли уди­ви­тель­ную уравновешенность.
Ника­ким ком­му­но-фашиз­мом в депу­тат­ском кор­пу­се не пах­ло. Дру­гое дело, что про­ис­хо­дя­щее у стен Бело­го Дома, как все­гда в подоб­ных обсто­я­тель­ствах, было неуправ­ля­е­мо со сто­ро­ны пар­ла­мен­та. Отку­да при­шли и кому были выгод­ны отря­ды РНС Бор­ка­шё­ва с фашист­ской сим­во­ли­кой мар­ши­ру­ю­щие у аме­ри­кан­ско­го посоль­ства и перед зару­беж­ны­ми теле­ка­ме­ра­ми? То же и боль­ше­вист­ские вопли агит­бри­га­ды Ампи­ло­ва. Как пре­зи­дент­ской про­па­ган­де без таких про­во­ка­то­ров уда­лось бы убе­дить мир в ком­му­но-фашист­ском путче?
Один из при­ме­ров про­во­ка­ций. За несколь­ко дней до рас­стре­ла я подъ­е­хал к Крас­но­прес­нен­ско­му рай­ис­пол­ко­му, в кото­ром был сво­е­го рода штаб той груп­пы депу­та­тов, кото­рая оста­лась сна­ру­жи колю­чей про­во­ло­ки вокруг Дома Сове­тов. На моих гла­зах к рай­ис­пол­ко­му под­бе­га­ет груп­па воору­жен­ных до зубов моло­дых людей в каму­фля­же. Они ста­вят к стен­ке и разору­жа­ют мили­ци­о­не­ров, наряд кото­рых посто­ян­но нахо­дил­ся в машине при вхо­де. Раз­ма­хи­вая огром­ны­ми «базу­ка­ми» – руч­ны­ми пуле­ме­та­ми, они под­ни­ма­ют­ся по эта­жам, обыс­ки­вая всех встреч­ных. Я сле­дом за ними вхо­жу в каби­нет пред­се­да­те­ля рай­ис­пол­ко­ма. Саша Крас­нов сто­ит за сто­лом с боль­шим коли­че­ством теле­фо­нов под дула­ми авто­ма­тов-пуле­ме­тов. Я назы­ваю себя и спра­ши­ваю, в чём дело. Алек­сандр: «Вик­тор, они тре­бу­ют, что я немед­лен­но отдал рас­по­ря­же­ние всем отде­ле­ни­я­ми мили­ции рай­о­на выдать им ору­жие. Во-пер­вых, у меня нет на это ника­ких пол­но­мо­чий, и меня никто не послу­ша­ет. Во-вто­рых, мили­ция в дан­ный момент зани­ма­ет ней­траль­ную пози­цию, и подоб­ная акция немед­лен­но под­толк­нёт её высту­пить про­тив Вер­хов­но­го Сове­та. В общем, нам уда­лось убе­дить бор­ка­шёв­цев (это были они), в бес­смыс­лен­но­сти тре­бо­ва­ний». Это был не наив­ный пат­ри­о­ти­че­ский энту­зи­азм, а хоро­шо про­ду­ман­ная про­во­ка­ция, и если бы она уда­лась, кро­во­про­ли­тие нача­лось бы рань­ше. Кста­ти, никто из бар­ка­шёв­цев не попал­ся при штур­ме Дома Сове­тов, все вовре­мя ушли извест­ны­ми им под­зем­ны­ми тро­па­ми или дыра­ми в оцеплении.
Каж­дую годов­щи­ну рас­стре­ла соби­ра­ют мас­со­вые митин­ги про­те­ста ком­му­ни­сти­че­ские орга­ни­за­ции – КПРФ Зюга­но­ва и ради­ка­лы Ампи­ло­ва, что тоже спо­соб­ству­ет рас­про­стра­не­нию мифа о «ком­му­ни­сти­че­ском пере­во­ро­те». Но у КПРФ не было сво­ей фрак­ции сре­ди депу­та­тов, ком­му­ни­сты не име­ли боль­шо­го вли­я­ния в пар­ла­мен­те. У Дома Сове­тов они были тоже дале­ко не в боль­шин­стве, замет­на была толь­ко мало­чис­лен­ная, но крик­ли­вая груп­па Ампи­ло­ва. Уже забы­лось, что перед рас­стре­лом лидер ком­му­ни­стов Зюга­нов высту­пил по цен­траль­ным теле­ви­зи­он­ным кана­лам и при­звал ком­му­ни­стов поки­нуть Дом Сове­тов и не выхо­дить на улицы.
После того, как Дом Сове­тов изо­ли­ро­ва­ли колю­чей про­во­ло­кой, я ста­рал­ся в раз­лич­ных «горя­чих» точ­ках предот­вра­щать наси­лие. Увёл с митин­га с пло­ща­ди у зда­ния МИД боль­шую груп­пу в тот момент, когда ОМОН по коман­де явно шёл на рас­пра­ву с людь­ми. Око­ло двух часов через мега­фон раз­об­ла­чи­тель­но-при­зыв­ны­ми спи­ча­ми гасил импуль­сы агрес­сии со сто­ро­ны ОМО­На, одно­вре­мен­но орга­ни­зуя не пани­че­ский отход под натис­ком воору­жён­но­го до зубов мили­цей­ско­го отря­да. У Киев­ско­го вок­за­ла я при­звал народ разой­тись и собрать­ся на сле­ду­ю­щий день в дру­гом месте. В дру­гой раз я ока­зал­ся воз­ле мет­ро Кра­со­прес­нен­ская, где перед мили­цей­ским загра­ди­тель­ным кор­до­ном собра­лась боль­шая мас­са наро­да. Забрал­ся на трол­лей­бус, но без мега­фо­на я без­ору­жен. Обра­тил­ся к людям с прось­бой най­ти мега­фон. Через пол­ча­са какой-то бой­кий пар­ниш­ка при­нёс, а как это было, опи­сал в сво­ём днев­ни­ке бело­до­мов­ско­го сидель­ца Хазбулатов:
«Реб­ри­ков рас­ска­зы­ва­ет: вче­ра у Аксю­чи­ца не было мега­фо­на для выступ­ле­ния перед сти­хий­ной демон­стра­ци­ей. Пар­ниш­ка лет 12 вызвал­ся прой­ти через все кор­до­ны и доста­вить. При­бе­жал. Гово­рит: «Меня дядя Аксю­чиц при­слал за мега­фо­ном, – от него пере­дал запис­ку: «Сроч­но нужен мега­фон». – Я прой­ду, я знаю как пройт», – и про­нёс, чертёнок».
Вско­ре пошёл про­лив­ной дождь, но обста­нов­ка нака­ля­лась, люди забот­ли­во пере­да­ва­ли нам на трол­лей­бус сухую одеж­ду, зон­ти­ки. Я читал поста­нов­ле­ния Вер­хов­но­го Сове­та, про­ти­во­бор­ству­ю­щим сто­ро­нам вещал о ситу­а­ции, при­зы­вал ОМОН не про­яв­лять наси­лия по отно­ше­нию к сво­им сограж­да­нам. В резуль­та­те несколь­ких часов «про­па­ган­ды» омо­нов­цы нача­ли раз­мяг­чать­ся, под­да­лись нашим уго­во­рам и ста­ли пере­да­вать в Дом Сове­тов еду и лекар­ства. Дело шло к тому, что мог­ли про­пус­кать вра­чей. Далее посту­пи­ла коман­да (цити­ру­ет­ся по запи­си радиоперехвата):
«- Начать оттес­не­ние, не дать воз­мож­но­сти про­ры­ва демон­стран­тов. Сей­час от «Мира» под­бро­сим подкрепление…
- Как действовать?
- Оттес­няй­те, выдав­ли­вай­те. Сни­ми­те с поли­валь­ной маши­ны эту гни­ду Аксю­чи­ца и дру­гих нар­де­пов. Отобрать у них мегафон…
- Куда нардепов?
- Те, что с внут­рен­ней сто­ро­ны — пусть сто­ят. Полез­но помок­нуть. А тех, кто вне оцеп­ле­ния, не пус­кать в Белый дом ни под каким пред­ло­гом. Если что — бить, но акку­рат­но, без следов…
- Поня­ли, пого­ним к “1905” году…»
Каж­дую годов­щи­ну рас­стре­ла соби­ра­ют мас­со­вые митин­ги про­те­ста ком­му­ни­сти­че­ские орга­ни­за­ции – КПРФ Зюга­но­ва и ради­ка­лы Ампи­ло­ва, что тоже спо­соб­ству­ет рас­про­стра­не­нию мифа о «ком­му­ни­сти­че­ском пере­во­ро­те». Но у КПРФ не было сво­ей фрак­ции сре­ди депу­та­тов, ком­му­ни­сты не име­ли боль­шо­го вли­я­ния в пар­ла­мен­те. У Дома Сове­тов они были тоже дале­ко не в боль­шин­стве, замет­на была толь­ко мало­чис­лен­ная, но крик­ли­вая груп­па Ампи­ло­ва. Уже забы­лось, что перед рас­стре­лом лидер ком­му­ни­стов Зюга­нов высту­пил по цен­траль­ным теле­ви­зи­он­ным кана­лам и при­звал ком­му­ни­стов поки­нуть Дом Сове­тов и не выхо­дить на улицы.
После того, как Дом Сове­тов изо­ли­ро­ва­ли колю­чей про­во­ло­кой, я ста­рал­ся в раз­лич­ных «горя­чих» точ­ках предот­вра­щать наси­лие. Увёл с митин­га с пло­ща­ди у зда­ния МИД боль­шую груп­пу в тот момент, когда ОМОН по коман­де явно шёл на рас­пра­ву с людь­ми. Око­ло двух часов через мега­фон раз­об­ла­чи­тель­но-при­зыв­ны­ми спи­ча­ми гасил импуль­сы агрес­сии со сто­ро­ны ОМО­На, одно­вре­мен­но орга­ни­зуя не пани­че­ский отход под натис­ком воору­жён­но­го до зубов мили­цей­ско­го отря­да. У Киев­ско­го вок­за­ла я при­звал народ разой­тись и собрать­ся на сле­ду­ю­щий день в дру­гом месте. В дру­гой раз я ока­зал­ся воз­ле мет­ро Кра­со­прес­нен­ская, где перед мили­цей­ским загра­ди­тель­ным кор­до­ном собра­лась боль­шая мас­са наро­да. Забрал­ся на трол­лей­бус, но без мега­фо­на я без­ору­жен. Обра­тил­ся к людям с прось­бой най­ти мега­фон. Через пол­ча­са какой-то бой­кий пар­ниш­ка при­нёс, а как это было, опи­сал в сво­ём днев­ни­ке бело­до­мов­ско­го сидель­ца Хазбулатов:
«Реб­ри­ков рас­ска­зы­ва­ет: вче­ра у Аксю­чи­ца не было мега­фо­на для выступ­ле­ния перед сти­хий­ной демон­стра­ци­ей. Пар­ниш­ка лет 12 вызвал­ся прой­ти через все кор­до­ны и доста­вить. При­бе­жал. Гово­рит: «Меня дядя Аксю­чиц при­слал за мега­фо­ном, – от него пере­дал запис­ку: «Сроч­но нужен мега­фон». – Я прой­ду, я знаю как пройт», – и про­нёс, чертёнок».
Вско­ре пошёл про­лив­ной дождь, но обста­нов­ка нака­ля­лась, люди забот­ли­во пере­да­ва­ли нам на трол­лей­бус сухую одеж­ду, зон­ти­ки. Я читал поста­нов­ле­ния Вер­хов­но­го Сове­та, про­ти­во­бор­ству­ю­щим сто­ро­нам вещал о ситу­а­ции, при­зы­вал ОМОН не про­яв­лять наси­лия по отно­ше­нию к сво­им сограж­да­нам. В резуль­та­те несколь­ких часов «про­па­ган­ды» омо­нов­цы нача­ли раз­мяг­чать­ся, под­да­лись нашим уго­во­рам и ста­ли пере­да­вать в Дом Сове­тов еду и лекар­ства. Дело шло к тому, что мог­ли про­пус­кать вра­чей. Далее посту­пи­ла коман­да (цити­ру­ет­ся по запи­си радиоперехвата):
«- Начать оттес­не­ние, не дать воз­мож­но­сти про­ры­ва демон­стран­тов. Сей­час от «Мира» под­бро­сим подкрепление…
- Как действовать?
- Оттес­няй­те, выдав­ли­вай­те. Сни­ми­те с поли­валь­ной маши­ны эту гни­ду Аксю­чи­ца и дру­гих нар­де­пов. Отобрать у них мегафон…
- Куда нардепов?
- Те, что с внут­рен­ней сто­ро­ны — пусть сто­ят. Полез­но помок­нуть. А тех, кто вне оцеп­ле­ния, не пус­кать в Белый дом ни под каким пред­ло­гом. Если что — бить, но акку­рат­но, без следов…
- Поня­ли, пого­ним к “1905” году…»

Появи­лось несколь­ко авто­бу­сов со све­жим под­раз­де­ле­ни­ем мили­ции, гораз­до сви­ре­пее воору­жён­ном и настро­ен­ном. Под руко­вод­ством чело­ве­ка в штат­ском они ста­ли оттес­нять людей и окру­жа­ли наш трол­лей­бус. При­шлось спрыг­нуть и вновь орга­ни­зо­вы­вать орга­ни­зо­ван­ный отход под натис­ком ОМО­На. Несколь­ко часов сте­на щитов по широ­кой ули­це тес­ни­ла скан­ди­ру­ю­щую тол­пу к стан­ции мет­ро 1905 года. Пери­о­ди­че­ски неко­то­рые горя­чие голо­вы или про­во­ка­то­ры пыта­лись бро­сать в ОМОН метал­ли­че­ские тру­бы и булыж­ни­ки – их при­хо­ди­лось оса­жи­вать. В дру­гую сто­ро­ну обра­щал­ся с при­зы­ва­ми не про­яв­лять наси­лия к мир­ным людям, вышед­шим на мир­ную демон­стра­цию. У мет­ро про­кри­чал, что мы чест­но выпол­ни­ли свой граж­дан­ский долг и сей­час нуж­но уйти от столк­но­ве­ния с мили­ци­ей в мет­ро. Несколь­ко моло­дых людей обо­зва­ли меня пре­да­те­лем. Я же отве­тил, что пре­да­тель­ством было бы про­во­ци­ро­вать граж­дан­ских людей к столк­но­ве­нию с воору­жен­ным до зубов отря­дом, явно гото­вым пой­ти на самые кру­тые меры. Кро­ва­вые столк­но­ве­ния мог­ли начать­ся рань­ше 3 октября…
Конеч­но, у депу­та­тов было мно­го оши­бок, сла­бо­сти, глу­по­стей. Но где и когда в ради­каль­ной ситу­а­ции, в кото­рую вогнал стра­ну указ № 1400, было ина­че? Да, реше­ние об одно­вре­мен­ных досроч­ных выбо­рах пре­зи­ден­та и пар­ла­мен­та нуж­но было при­нять в пер­вый же день засе­да­ния Съез­да (как наста­и­вал я и Олег Румян­цев), а не через неде­лю, когда об этом уже никто не узнал, ибо инфор­ма­ци­он­ная бло­ка­да была пол­ная. (Гай­дар в оче­ред­ную годов­щи­ну лгал на стра­ни­цах «НГ»: депу­та­тов при­шлось разо­гнать пото­му, что они не согла­ша­лись на одно­вре­мен­ные выборы.)
Дей­стви­тель­но, руко­во­ди­те­ли Съез­да про­яви­ли отсут­ствие поли­ти­че­ской и госу­дар­ствен­ной муд­ро­сти. При­мер­но 27 сен­тяб­ря я при­нес руко­вод­ству Вер­хов­но­го Сове­та про­ект поста­нов­ле­ния Съез­да, в кото­ром пред­ла­га­лась одна из воз­мож­ных (я убеж­ден и поныне) моде­лей мир­но­го уре­гу­ли­ро­ва­ния кон­флик­та вла­стей. Пред­ла­гал реше­ни­ем Съез­да сфор­ми­ро­вать Кон­сти­ту­ци­он­ную Ассам­блею. Зада­ча тако­го рода экс­тра­ор­ди­нар­но­го орга­на (а ситу­а­ция и тре­бо­ва­ла толь­ко неор­ди­нар­ных реше­ний): раз­ра­бот­ка и при­ня­тие кон­сти­ту­ци­он­ных зако­нов об одно­вре­мен­ных выбо­рах пре­зи­ден­та и пар­ла­мен­та. Роль Верх­ней пала­ты Собра­ния мог выпол­нить Кон­сти­ту­ци­он­ный Суд, зада­ча кото­ро­го в ситу­а­ции оста­точ­ной закон­но­сти най­ти гра­ни­цы допу­сти­мо­го в пра­во­вом смыс­ле для выхо­да из чрез­вы­чай­ной ситу­а­ции. Ниж­нюю пала­ту пред­ла­га­лось сфор­ми­ро­вать пари­тет­но из пред­ста­ви­те­лей народ­ных депу­та­тов Рос­сии и глав субъ­ек­тов Феде­ра­ции. Понят­но, что это пред­ло­же­ние, поми­мо все­го, поз­во­ля­ло уве­ли­чить сте­пень вли­я­ния Съез­да, при­вле­кая на свою сто­ро­ну Кон­сти­ту­ци­он­ный Суд и губер­на­то­ров, кото­рые в этот момент в поме­ще­нии Кон­сти­ту­ци­он­но­го Суда собра­лись на Совет Феде­ра­ции, – как раз для поис­ков выхо­да из поли­ти­че­ско­го кризиса.
Пред­се­да­тель Вер­хов­но­го Сове­та Хас­бу­ла­тов сжёг мой про­ект на све­че (кото­рая была един­ствен­ным источ­ни­ком осве­ще­ния) и дру­же­ски посо­ве­то­вал нико­му об это не гово­рить, так как мы уже име­ем одних узур­па­то­ров, а эта затея пре­вра­ща­ет в узур­па­то­ров и реги­о­наль­ных руко­во­ди­те­лей. На мой вопрос: отцы-коман­ди­ры, что при­ка­же­те делать? – я полу­чил ответ: не рыпать­ся и ждать. Дожда­лись извест­но чего. Лиде­ры про­ти­во­сто­я­ния пре­зи­ден­ту мало соот­вет­ство­ва­ли тра­ги­че­ской ситу­а­ции и без­воль­но отда­ва­лись рево­лю­ци­он­ной сти­хии, кото­рая уме­ло направ­ля­лась про­фес­си­о­наль­ны­ми про­во­ка­то­ра­ми. Сна­ча­ла был двух­не­дель­ный конц­ла­герь, устро­ен­ный пре­зи­дент­ской вла­стью пар­ла­мен­ту стра­ны, затем выстре­лы с в защит­ни­ков Дома Сове­тов из мэрии, и толь­ко затем воз­гла­сы Руц­ко­го о захва­те Остан­ки­на – вслед бро­сив­шей­ся туда толпе.
Созна­вая при­бли­жа­ю­щу­ю­ся кро­ва­вую рас­пра­ву, я пред­при­ни­мал попыт­ки поспо­соб­ство­вать нача­лу пере­го­во­ров. Из Кон­сти­ту­ци­он­но­го Суда позво­нил мит­ро­по­ли­ту Кирил­лу и при­звал сроч­но начать пере­го­во­ры, а посред­ни­ком может быть толь­ко Пат­ри­ар­хия. Он ска­зал, что сего­дня руко­во­ди­те­ли РПЦ встре­ча­ют­ся с пре­зи­ден­том, но до это­го хоте­ли бы встре­тить­ся с пред­се­да­те­ля­ми палат Вер­хов­но­го Сове­та Абду­ла­ти­по­вым и Соко­ло­вым. Я отвез их из Кон­сти­ту­ци­он­но­го суда в Дани­лов мона­стырь, где был ого­во­рен фор­мат пере­го­во­ров, начав­ших­ся на сле­ду­ю­щий день. В пере­го­во­рах участ­во­ва­ла деле­га­ция, пред­став­лен­ная нахо­дя­щи­ми­ся в Доме Сове­тов, а я ока­зал­ся за пре­де­ла­ми колю­чей про­во­ло­ки и пото­му непо­сред­ствен­но в пере­го­во­рах уча­стия не при­ни­мал. Запом­нил­ся эпи­зод, когда после мно­го­ча­со­вых сиде­ний в холл вышел заме­сти­тель пред­се­да­те­ля Вер­хов­но­го Сове­та Воро­нин и ска­зал мне, что достиг­ну­то согла­ше­ние, кото­рое сей­час пере­пе­ча­ты­ва­ет­ся, после чего оно будет под­пи­са­но: деми­ли­та­ри­за­ция ситу­а­ции вокруг Дома Сове­тов, частич­ное сня­тие бло­ка­ды – про­пуск в Дом Сове­тов кор­ре­спон­ден­тов, про­до­воль­ствия, вклю­че­ние водо­про­во­да, нача­ло пере­го­во­ров о раз­ре­ше­нии поли­ти­че­ской ситу­а­ции. После этих разум­ных тези­сов он доба­вил: а зав­тра собе­рёт­ся народ и – на Кремль… (ёщё при­мер роко­вой неадек­ват­но­сти). Впо­след­ствии депу­тат Вален­ти­на Дом­ни­на рас­ска­зы­ва­ла, что в послед­ний момент перед под­пи­са­ни­ем согла­ше­ния о пере­ми­рии Фила­тов ска­зал Луж­ко­ву, что пре­зи­дент не при­мет это согла­ше­ние, ибо оно уза­ко­ни­ва­ет депу­та­тов. Пред­ста­ви­те­ли пре­зи­ден­та поки­ну­ли пере­го­во­ры, но сред­ства мас­со­вой дез­ин­фор­ма­ции объ­яви­ли о том, что пере­го­во­ры были пре­рва­ны по вине народ­ных депутатов.
Тан­ко­вый рас­стрел Дома Сове­тов, к кото­ро­му выну­дил Ель­цин армию, выплес­нул на ули­цы сто­ли­цы инфер­наль­ные силы. Самое страш­ное в том, что вер­хов­ная власть не толь­ко раз­ре­ши­ла, но и при­зва­ла к мас­со­вым убий­ствам, во мно­гом орга­ни­зо­ва­ла их. Как рас­ска­зы­вал впо­след­ствии руко­во­ди­тель груп­пы «Аль­фа», Ель­цин при­ка­зал рас­стре­лять в Доме Сове­тов всех депу­та­тов, при­ка­зал Кор­жа­ко­ву при­стре­лить Хаз­бу­ла­то­ва и Руц­ко­го. Сла­ва Богу, «Аль­фа» не выпол­ни­ла при­каз, напро­тив, спо­соб­ство­ва­ла мир­но­му выво­ду депу­та­тов им мно­гих защит­ни­ков из Дома Сове­тов. В прес­се писа­ли о сотне снай­пе­ров (собран­ных Кор­жа­ко­вым по стране и за её пре­де­ла­ми), кото­рые отстре­ли­ва­ли обе про­ти­во­сто­я­щие сто­ро­ны и мир­ных жите­лей, что­бы взнуз­дать кон­фликт и выну­дить спец­наз к штур­му Бело­го Дома. При этом со сто­ро­ны Дома Сове­тов не было ни одно­го выстре­ла, кото­рым кто-либо был ранен или убит. Без­за­ко­ние вла­сти мгно­вен­но ото­зва­лось раз­нуз­да­ни­ем зве­ри­ных инстинк­тов у тех, кто не чув­ству­ет Бога в душе. Тол­пы мир­ных жите­лей гла­зе­ли на рас­стрел и руко­плес­ка­ли тан­ко­вым зал­пам. Штур­мо­вые отря­ды, сфор­ми­ро­ван­ные из армей­ских вырод­ков, спец­служб, а так­же част­ных охран­ных фирм, при пер­вом запа­хе кро­ви мгно­вен­но рас­че­ло­ве­чи­лись и устро­и­ли кро­ва­вую бойню.
Инфер­наль­ную атмо­сфе­ру вокруг Дома Сове­тов отра­жа­ет фраг­мент рас­шиф­ров­ки мили­цей­ско­го радио-эфи­ра в ночь на 4 октяб­ря 1993 года:
«Нико­го живым не брать… Мы их пере­ве­ша­ем на флаг­што­ках вез­де, б…, на каж­дом стол­бу пере­ве­ша­ем, пад­ла… И пусть эти пида­ра­сы, б…, из Бело­го дома, они это, суки, запом­нят, б…, что мы их будем вешать за …! Ребя­та, они там, суки, деся­тый съезд вне­оче­ред­ной зате­я­ли… Хорош бол­тать, когда штурм будет? Ско­ро будет, ско­ро, ребя­та. Руки чешут­ся. Не гово­ри, поско­рее бы! … А мы их рука­ми, рука­ми. Ампи­ло­ва ОМО­Нов­цам отдать, вме­сте с Аксю­чи­цем и Константиновым».
Воору­жен­ные подон­ки рас­стре­ли­ва­ли людей у бетон­ных стен ста­ди­о­на, в под­ва­лах, в укром­ных местах окрест­но­стей Дома Сове­тов изби­ва­ли и при­стре­ли­ва­ли попав­ших­ся без­оруж­ных, охо­ти­лись за мель­ка­ю­щи­ми в окнах жите­ля­ми. Осо­бен­но усерд­ство­ва­ли ано­ним­ные про­фес­си­о­на­лы, как впо­след­ствии писа­ли газе­ты — «снай­пе­ры Кор­жа­ко­ва». Уста­нов­ле­но око­ло тыся­чи уби­тых. Сот­ни роди­те­лей с порт­ре­та­ми рас­стре­лян­ных моло­дых людей явля­лись на каж­дую годов­щи­ну к поми­наль­но­му Кре­сту воз­ле Дома Сове­тов. А сколь­ко уби­тых было сожже­но в сто­лич­ных мор­гах?! Мой друг, про­ку­рор-кри­ми­на­лист Гене­раль­ной про­ку­ра­ту­ры Воло­дя Соло­вьёв бро­сил в радио-эфи­ре корот­кую фра­зу, кото­рая всё во мне пере­вер­ну­ла. Веду­щий пере­да­чи спро­сил: что застав­ля­ет его так рети­во отста­и­вать свою пози­цию. Он отве­тил: после того, как я уви­дел око­ло Бело­го Дома окро­вав­лен­ные маши­ны с тела­ми моло­дых людей, меня ничто не заста­вит гово­рить или делать что-либо про­тив­ное сво­им убеж­де­ни­ям. И никто за это не понес ника­кой ответственности!
Ника­кие ошиб­ки бело­до­мов­цев, все про­во­ка­ции вокруг не оправ­ды­ва­ют мас­со­вую кро­ва­вую бой­ню. Через два дня после рас­стре­ла Дома Сове­тов я имел воз­мож­ность спро­сить совет­ни­ка пре­зи­ден­та Сер­гея Стан­ке­ви­ча: без спо­ров – кто вино­ват, кто прав, что закон­но или нет, – зачем же тан­ка­ми, зачем столь­ко кро­ви, если сво­их целей вы мог­ли достичь менее жесто­ки­ми сред­ства­ми, напри­мер, усып­ля­ю­щи­ми газа­ми? Ответ я полу­чил искренний:это – акция устра­ше­ния для сохра­не­ния поряд­ка и един­ства Рос­сии, ибо теперь никто и пик­нуть не посме­ет, осо­бен­но руко­во­ди­те­ли регионов.
Сто­лич­ная интел­ли­ген­ция и поре­бо­ва­ла от пре­зи­ден­та пер­ма­нент­но­го устра­ше­ния, назы­вая это демо­кра­ти­ей. После кро­ва­во­го рас­стре­ла Дома Сове­тов груп­па мос­ков­ских интел­лек­ту­а­лов в сво­ём обра­ще­нии, види­мо, усты­дясь сво­ей сла­бо­сти («нам очень хоте­лось быть доб­ры­ми, вели­ко­душ­ны­ми, тер­пи­мы­ми»), так опре­де­ли­ла самое «гроз­ное» в про­ис­хо­дя­щем: «И “ведь­мы”, а вер­нее – крас­но-корич­не­вые обо­рот­ни, наг­лея от без­на­ка­зан­но­сти, окле­и­ва­ли на гла­зах мили­ции сте­ны сво­и­ми ядо­ви­ты­ми лист­ка­ми, гроз­но оскорб­ля­ли народ, госу­дар­ство, его закон­ных руко­во­ди­те­лей, сла­до­страст­но объ­яс­няя, как имен­но они будут всех нас вешать… Хва­тит гово­рить… Пора научить­ся дей­ство­вать. Эти тупые него­дяи ува­жа­ют толь­ко силу. Так не пора ли её про­де­мон­стри­ро­вать нашей юной… демо­кра­тии?» Пушеч­ной демон­стра­ции и рас­стре­лов сотен моло­дых людей ока­за­лось недо­ста­точ­но, тре­бо­ва­ли чего-то более радикального.
И доныне одни из них закли­на­ют, что бла­го­да­ря кро­ва­вой рас­пра­ве над поли­ти­че­ски­ми оппо­нен­та­ми шаг к демо­кра­тии мы сде­ла­ли, дру­гие же убеж­де­ны, что тогда посту­пи­ли пра­виль­но, хотя и при­зна­ют, что ни к какой демо­кра­тии это не при­ве­ло. И ника­ких тебе маль­чи­ков кро­ва­вых в гла­зах – всё та же клас­со­вая нена­висть застит взор! Впо­след­ствии толь­ко у Юрия Давы­до­ва хва­ти­ло муже­ства при­знать­ся: «Мне не сле­до­ва­ло поль­зо­вать­ся пра­вом на глу­пость». У авто­ров обра­ще­ния про­яв­ля­лась не толь­ко глу­пость. Самые извест­ные из под­пи­сан­тов впо­след­ствии не защи­ща­ли свои рас­стрель­ные при­зы­вы (Бел­ла Ахма­ду­ли­на, Василь Быков, Дани­ил Гра­нин, Дмит­рий Лиха­чев, Булат Окуд­жа­ва, Вик­тор Аста­фьев). Один из печаль­ных ито­гов того вре­ме­ни: обе сто­ро­ны хуже, ибо ещё не сфор­ми­ро­ва­лась новая поли­ти­че­ская эли­та России.
В ре­зуль­та­те кро­ва­во­го го­су­дар­ст­вен­но­го пе­ре­во­ро­та ок­тяб­ря 1993 го­да и на­вя­зы­ва­ния ав­то­ри­тар­ной кон­сти­ту­ции окон­ча­тель­но сфор­ми­ро­вал­ся авто­ри­тар­ный ель­цин­ский ре­жим. У До­ма Со­ве­тов столк­ну­лись сле­дую­щие силы.
Пе­ре­во­рот ор­га­ни­зо­вы­ва­ли или под­дер­жи­ва­ли: сто­лич­ная пра­вя­щая но­менк­ла­ту­ра; струк­ту­ры тор­го­во­го и фи­нан­со­во­го ка­пи­та­ла, свя­зан­ные кор­руп­ци­ей с но­менк­ла­ту­рой (ком­пра­дор­ская бур­жуа­зия) и их ох­ран­ные от­ря­ды; кри­ми­наль­ные струк­ту­ры и их бое­ви­ки; ли­бе­раль­ная ин­тел­ли­ген­ция, идео­ло­ги­че­ски об­ра­ба­ты­ваю­щая об­ще­ст­во; за­пад­ные по­ли­ти­че­ские ли­де­ры, об­ще­ст­вен­но­сть, фи­нан­со­вые кру­ги, одоб­ряющие дей­ст­вия Ель­ци­на и по­могающие ему – про­ель­цин­ская про­па­ган­да за­пад­ных средств мас­со­вой ин­фор­ма­ции. В рос­сий­ской прес­се неод­но­крат­но писа­лось об уча­стии в собы­ти­ях снай­пе­ров, при­вле­чен­ных Кор­жа­ко­вым из-за рубе­жа (офи­ци­аль­ная про­па­ган­да назы­ва­ла их «снай­пе­ра­ми Руц­ко­го»). Раз­лич­ные си­лы объ­е­ди­ня­ло стрем­ле­ние со­хра­нить ре­жим, пре­дос­тав­ляю­щий не­ви­дан­ные воз­мож­но­сти обо­га­ще­ния и кон­тро­ля над Рос­си­ей. Мно­гих по­бу­ж­да­ла к дей­ст­ви­ям бо­язнь правосудия.
Осо­бен­но усерд­ство­ва­ла сто­лич­ная либе­раль­ная интел­ли­ген­ция, кото­рая даже после рас­стре­ла Пар­ла­мен­та Рос­сии потре­бо­ва­ла от пре­зи­ден­та пер­ма­нент­но­го устра­ше­ния, назы­вая это демо­кра­ти­ей. Груп­па мос­ков­ских интел­лек­ту­а­лов в сво­ём обра­ще­нии, види­мо, усты­дясь сво­ей сла­бо­сти («нам очень хоте­лось быть доб­ры­ми, вели­ко­душ­ны­ми, тер­пи­мы­ми»), так опре­де­ли­ла самое «гроз­ное» в про­ис­хо­дя­щем: «И “ведь­мы”, а вер­нее – крас­но-корич­не­вые обо­рот­ни, наг­лея от без­на­ка­зан­но­сти, окле­и­ва­ли на гла­зах мили­ции сте­ны сво­и­ми ядо­ви­ты­ми лист­ка­ми, гроз­но оскорб­ля­ли народ, госу­дар­ство, его закон­ных руко­во­ди­те­лей, сла­до­страст­но объ­яс­няя, как имен­но они будут всех нас вешать… Хва­тит гово­рить… Пора научить­ся дей­ство­вать. Эти тупые него­дяи ува­жа­ют толь­ко силу. Так не пора ли её про­де­мон­стри­ро­вать нашей юной… демо­кра­тии?» Пушеч­ной демон­стра­ции и рас­стре­лов сотен моло­дых людей ока­за­лось недо­ста­точ­но, тре­бо­ва­ли чего-то более радикального.
И доныне одни из них закли­на­ют, что бла­го­да­ря кро­ва­вой рас­пра­ве над поли­ти­че­ски­ми оппо­нен­та­ми шаг к демо­кра­тии мы сде­ла­ли, дру­гие же убеж­де­ны, что тогда посту­пи­ли пра­виль­но, хотя и при­зна­ют, что ни к какой демо­кра­тии это не при­ве­ло. И ника­ких тебе маль­чи­ков кро­ва­вых в гла­зах – всё та же клас­со­вая нена­висть застит взор! Впо­след­ствии толь­ко у Юрия Давы­до­ва хва­ти­ло муже­ства при­знать­ся: «Мне не сле­до­ва­ло поль­зо­вать­ся пра­вом на глу­пость». У авто­ров обра­ще­ния про­яв­ля­лась не толь­ко глу­пость. Самые извест­ные из под­пи­сан­тов впо­след­ствии не защи­ща­ли свои рас­стрель­ные при­зы­вы (Бел­ла Ахма­ду­ли­на, Василь Быков, Дани­ил Гра­нин, Дмит­рий Лиха­чев, Булат Окуд­жа­ва, Вик­тор Астафьев).
По дру­гую сто­ро­ну бар­ри­кад, внут­ри До­ма Со­ве­тов, бы­ли пред­став­ле­ны сле­дую­щие со­ци­аль­ные и по­ли­ти­че­ские груп­пы. Боль­шин­ст­во де­пу­та­тов вы­ра­жа­ло ин­те­ре­сы ди­рек­тор­ско­го и управ­лен­че­ско­го кор­пу­са – про­из­вод­ст­вен­но­го ка­пи­та­ла, ко­то­рый по сво­ей при­ро­де ори­ен­ти­ро­ван го­су­дар­ст­вен­но. Бы­ла там и часть но­менк­ла­ту­ры, по тем или иным при­чи­нам вы­бро­шен­ная из сфе­ры рас­пре­де­ле­ния вла­сти и бо­гат­ст­ва. Сре­ди де­пу­та­тов бы­ло не­боль­шое коли­че­ство пат­рио­тов-го­­су­­дар­ст­вен­­ни­­ков, сво­его ро­да идеа­ли­стов – но­си­те­лей пат­рио­ти­че­ской го­су­дар­ст­вен­ной идеи; на этот мо­мент они бы­ли ра­зоб­ще­ны, име­ли ма­лую об­ще­ст­вен­ную под­держ­ку, ибо на­цио­наль­ная идео­ло­гия бы­ла не­дос­туп­на ши­ро­кой об­ще­ст­вен­но­сти и дис­кре­ди­ти­ро­ва­на сред­ст­ва­ми ин­фор­ма­ции. Всех объ­е­ди­ня­ло стрем­ле­ние про­ти­во­сто­ять раз­гу­лу без­за­ко­ния, раз­ва­лу и рас­хи­ще­нию стра­ны, за­щи­та соб­ст­вен­ных жиз­нен­ных ин­те­ре­сов, ко­то­рые не сов­па­да­ли с кур­сом ре­жи­ма. Боль­шой раз­брос груп­по­вых ин­те­ре­сов был при­чи­ной аморф­но­сти ре­ше­ний Съез­да и ру­ко­во­дства Вер­хов­но­го Сове­та, не­спо­соб­но­сти к опе­ра­тив­ным адек­ват­ным ситу­а­ции действиям.
Во­круг До­ма Со­ве­тов со­бра­лись раз­но­шер­ст­ные эле­мен­ты: пред­ста­ви­те­ли обез­до­лен­ных, де­клас­си­ро­ван­ных и обоз­лен­ных сло­ёв, боль­шей частью не объ­е­ди­нен­ные ни­ка­ки­ми по­ли­ти­че­ски­ми ор­га­ни­за­ция­ми; ком­му­ни­сти­че­ские ор­га­ни­за­ции раз­лич­ных от­тен­ков, стре­мя­щие­ся к вос­ста­нов­ле­нию ком­му­ни­сти­че­ско­го Со­вет­ско­го Сою­за; ма­ло­чис­лен­ные пат­рио­ти­че­ские ор­га­ни­за­ции и мно­го­чис­лен­ные пат­рио­ти­че­ски на­стро­ен­ные гра­ж­да­не, за­щи­щаю­щие рос­сий­ский пар­ла­мент как ру­беж со­про­тив­ле­ния ан­ти­на­цио­наль­но­му ре­жи­му, а не пото­му, что он выра­жал их инте­ре­сы. По­ми­мо это­го, воз­ле До­ма Со­ве­тов бы­ло мно­же­ст­во про­во­ка­ци­он­ных групп, руко­во­ди­мых спец­служ­ба­ми. Всё вме­сте это пред­став­ля­ло пе­ст­рую, не тол­пу, свои­ми ло­зун­га­ми и дей­ст­вия­ми не вну­шаю­щую до­ве­рия рав­но­душ­но­му обывателю.
До кро­ва­вой раз­вяз­ки стре­ми­лись быть ней­траль­ны­ми ре­гио­наль­ные по­ли­ти­че­ские эли­ты, ар­мия и си­ло­вые струк­ту­ры, а так­же боль­шая часть об­ще­ст­ва. Ини­циа­ти­вы Пат­ри­ар­хии об уми­ро­тво­ре­нии сто­рон вла­сть ис­поль­зо­вала в ка­че­ст­ве идео­ло­ги­че­ской за­ве­сы, скры­ваю­щей её це­ли и дей­ст­вия. Пол­ной бло­ка­дой До­ма Со­ве­тов, огол­те­лой ин­фор­ма­ци­он­ной про­па­ган­дой, че­ре­дой кро­ва­вых про­во­ка­ций сто­рон­ни­кам Ель­ци­на уда­лось вну­шить об­ще­ст­ву миф о мно­го­чис­лен­ных воо­ру­жен­ных «ком­­му­­но-фа­­ши­ст­с­ких» от­ря­дах в Бе­лом До­ме, яв­ляю­щих­ся уг­ро­зой об­ще­ст­вен­ной безо­пас­но­сти. Спо­соб­ст­во­ва­ли это­му и про­во­ка­ци­он­ные мар­ши­ров­ки пе­ред те­ле­ка­ме­ра­ми от­ря­дов пра­во­ра­ди­ка­лов с фа­ши­ст­ской сим­во­ли­кой, про­во­ка­ци­он­ное на­па­де­ние на зда­ние шта­ба СНГ левых ради­ка­лов «Сою­за офи­це­ров» Тере­хо­ва. В ре­зуль­та­те с ог­ром­ны­ми уси­лия­ми Ель­ци­ну уда­лось вы­ну­дить армей­ское руко­вод­ство по­да­вить со­про­тив­ле­ние. Не­ви­дан­ный в ци­ви­ли­зо­ван­ных го­су­дар­ст­вах рас­стрел за­кон­но­го пар­ла­мен­та из тан­ков и кро­ва­вая рас­пра­ва над его за­щит­ни­ка­ми по­на­до­би­лись Ель­ци­ну для за­пу­ги­ва­ния об­ще­ст­ва и оп­по­зи­ци­он­ных по­ли­ти­че­ских сил. Сви­ре­пая ак­ция уст­ра­ше­ния во мно­гом дос­тиг­ла сво­их це­лей: ре­гио­наль­ные ли­де­ры, мно­гие ко­леб­лю­щие­ся по­ли­ти­ки по­спе­ши­ли про­де­мон­ст­ри­ро­вать ло­яль­ность победителю.
Кон­сти­ту­ция бы­ла навя­за­на на ре­фе­рен­ду­ме де­каб­ря 1993 го­да при на­ру­ше­нии за­ко­на о ре­фе­рен­ду­ме. Не со­бра­ла она, как теперь извест­но, и необ­хо­ди­мо­го ко­ли­че­ст­ва го­ло­сов, соот­вет­ству­ю­ще­го ука­зу Ель­ци­на о рефе­рен­ду­ме. На вы­бо­рах в Фе­де­раль­ное со­б­ра­ние бы­ли вы­би­ты из борь­бы пат­рио­ти­че­ские не­ком­му­ни­сти­че­ские ор­га­ни­за­ции. Ряд их лиде­ров был аре­сто­ван, у них изы­ма­ли по­ме­ще­ния, от­клю­ча­ли те­ле­фо­ны, пе­ре­кры­ва­ли воз­мож­но­сти фи­нан­си­ро­ва­ния пред­вы­бор­ной кам­па­нии, их ак­ти­ви­стов в раз­ных го­ро­дах мили­ция задер­жи­ва­ла при сбо­ре под­пи­сей, они не до­пус­ка­лись к го­су­дар­ст­вен­ны­м ра­дио и те­ле­ви­де­нию, по ко­то­рым шла ин­тен­сив­ная дис­кре­ди­та­ция их деятельности.
В то же вре­мя бы­ли пре­дос­тав­ле­ны все воз­мож­но­сти для пред­вы­бор­ной кам­па­нии Жи­ри­нов­ско­го, кото­рый по­лу­чил го­ло­са мно­гочисленных изби­ра­те­лей-пат­ри­о­тов, так как все ос­таль­ные пат­рио­ти­че­ские объ­е­ди­не­ния не бы­ли до­пу­ще­ны к вы­бо­рам. Об­ще­ст­во ока­за­лось не­спо­соб­ным про­ти­во­сто­ять гу­би­тель­ным дей­ст­ви­ям ре­жи­ма по­то­му, что в на­ро­де, из­му­чен­ном де­ся­ти­ле­тия­ми ре­прес­сий и подав­ле­ния, ещё не вос­ста­но­ви­лась ис­то­ри­че­ская па­мять, не воз­ро­ди­лось на­цио­наль­ное са­мо­соз­на­ние, не про­бу­ди­лась наци­о­наль­ная воля. Соз­дав без­вла­ст­ную Ду­му, сфор­ми­ро­вав ма­рио­не­точ­ную оп­по­зи­цию, пол­но­стью кон­тро­ли­руя пра­ви­тель­ст­во, ко­ман­да Ель­ци­на раз­вя­за­ла се­бе ру­ки. Но с это­го на­ча­лась жёст­кая борь­ба раз­лич­ных кла­нов в пра­вя­щей оли­гар­хии, что и оп­ре­де­ли­ло мно­гие по­сле­дую­щие события.
Ника­кие ошиб­ки бело­до­мов­цев, все про­во­ка­ции вокруг не оправ­ды­ва­ют мас­со­вую кро­ва­вую бой­ню. Через два дня после рас­стре­ла Дома Сове­тов я имел воз­мож­ность спро­сить совет­ни­ка пре­зи­ден­та Сер­гея Стан­ке­ви­ча: без спо­ров – кто вино­ват, кто прав, что закон­но или нет, – зачем же тан­ка­ми, зачем столь­ко кро­ви, если сво­их целей вы мог­ли достичь менее жесто­ки­ми сред­ства­ми, напри­мер, усып­ля­ю­щи­ми газа­ми? Ответ я полу­чил искренний:это – акция устра­ше­ния для сохра­не­ния поряд­ка и един­ства Рос­сии, ибо теперь никто и пик­нуть не посме­ет, осо­бен­но руко­во­ди­те­ли регионов.

Глав­ный вывод из все­го это­го недо­сту­пен не толь­ко авто­рам обра­ще­ния либе­раль­ной интел­ли­ген­ции к пре­зи­ден­ту, но и мно­гим совре­мен­ным ради­кал-демо­кра­там. Нор­маль­но, что в обще­стве ведёт­ся поли­ти­че­ская борь­ба и даже кон­фрон­та­ция. Нор­маль­но, что все мы при­дер­жи­ва­ем­ся раз­лич­ных поли­ти­че­ских взгля­дов. Пато­ло­гия начи­на­ет­ся в тот момент, когда ради сво­их целей вожди пре­вра­ща­ют­ся в пала­чей. Ещё более пато­ло­гич­но, когда люди, назы­ва­ю­щие себя интел­ли­ген­ци­ей, пыта­ют­ся всех убе­дить, что аль­тер­на­ти­вы кро­ва­во­му раз­гро­му быть не мог­ло. Выбор был и в те дни, он был совер­шен со всей опре­де­лён­но­стью: боль­шин­ство сего­дняш­них реа­лий, кото­рые так не нра­вят­ся и демо­кра­там-обра­щен­цам, явля­ют­ся роко­вым след­стви­ем кро­ва­вой акции наси­лия. Если демо­кра­ти­ей назы­вать рас­стрел без­усых юно­шей на ста­ди­оне, тогда что такое фашизм? До сего дня рус­ская либе­раль­ная интел­ли­ген­ция, пре­зи­рав­шая Лес­ко­ва, не пода­вав­шая руки Досто­ев­ско­му, пода­рив­шая Рос­сии три рево­лю­ции, – оста­ёт­ся вер­на сво­ей исто­ри­че­ской без­от­вет­ствен­но­сти перед судь­бой Рос­сии. Один из печаль­ных ито­гов того вре­ме­ни: обе сто­ро­ны хуже, ибо ещё не сфор­ми­ро­ва­лась новая поли­ти­че­ская эли­та России.

Вик­тор Аксючиц

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *